Самоволка (1990)

Сибирь, 1990. Заснеженный интернат, где стены пахнут щами и тоской. Алёха, пятнадцатилетний бродяга с лицом, заострённым как лезвие, находит в кочегарке потрёпанную тетрадь — не дневник, а крик. Чьй-то давнишний план побега, нарисованный на страницах, вырванных из учебника истории. Линии маршрута обведены ржавым гвоздём, вместо точек — пятна махорочного чая.

Его гонит не любопытство, а зуд под рёбрами: вдруг та, что когда-то оставила его у ворот приюта, ждёт за тайгой? Но побег — не игра. В карманах — сухари, в голове — слухи о «волкодавах», сторожащих периметр. А еще Тимоха, новенький с лицом путевого обманщика, шепчет: «Тут не сбегают. Тут исчезают».

Чем чаще Алёха втирается в доверие к поварихе, тем больше она крошит лук — будто слезы от ветра. Чем упорнее он сверяет карту со звездами, тем чаще над забором воют собаки, будто чуют чужую тоску. Даже фонари во дворе моргают, как подмигивают: *не лезь*.

Он уже собрал мешок, спрятал под половицей. Но как шагнуть в темноту, если каждый, кто мог бы стать союзником, словно держит за пазухой камень вместо хлеба? Станет ли эта карта мостом — или петлёй?