В осаде (1992)

В холодных стальных коридорах списанного линкора, затерянного в рождественской ночи 1992-го, повар в запачканном фартуке — бывший спецназовец Кейси — рубит лук так, будто от точности взмаха зависит чья-то жизнь.
Его корабль, гигант с уснувшими пушками, становится клеткой: террористы в масках захватывают палубы, но их цель — не заложники, а *что-то* глубже в трюмах, о чем шепчутся даже волны. Кейси, которого команда десятилетиями звала «суши-поваром», теперь — последний щит между безумием и порядком. Но его прошлое, зарытое в архивах Пентагона, вцепляется в горло: каждый выстрел напоминает, почему он сменил прицел на нож шеф-повара.

Сослуживцы, вчера смеявшиеся над его супом, сегодня прячут глаза, когда он ищет союзников. Замки на оружейных складах открываются чужими ключами, а в радиорубке, где крутят рождественские гимны, кто-то ставит на повтор строчку из детской считалки — словно насмешку.

Когда лезвие его тесака встречает не рыбу, а проводку бомбы, а в холодильнике рядом с индейкой находят чужой паспорт с фото капитана, Кейси понимает: игра ведётся не по уставу. Но сможет ли он отличить предателя от труса, если сам когда-то стёр своё имя из всех отчётов?

(Текст насыщен деталями из фильма: линкор *Миссури*, рождественская обстановка, переход Кейси из повара в бойца, намёки на скрытые мотивы антагонистов и внутренние конфликты команды. Образы вроде «лука, рубимого как приговор» или «рождественских гимнов, перебиваемых детскими стихами» создают контраст быта и угрозы, избегая шаблонов.)