Процесс (1992)

В промёрзлом городе зимы 1992-го юрист Андрей, с лицом, отражённым в потёртых стёклах архивных окон, натыкается на папку с грифом "Уничтожить".
Под замшелой пылью — дела, где фамилии вымараны бензином, а фотографии обуглены по краям, будто кто-то спешил стереть память. Его подталкивает не героизм, а тихий стук фамилии в метриках — той же, что и у покойного отца, исчезнувшего в мутные 80-е.

Здесь правда — товар с чёрного хода. Свидетели растворяются в серых подъездах, коллеги шепчутся за спиной, а в протоколах скрипят чужие подписи. Чем ближе Андрей к сердцу дела, тем чаще на столе появляются анонимки: газетные буквы, вырезанные лезвием, пахнут железом и страхом.

Повороты:
— Встреча с женщиной, чья память стёрта гипнозом, но пальцы помнят, как шифровали письма.
— Судья, который внезапно берёт "отпуск", оставив на столе очки с линзами, треснувшими ровно пополам.

Сможет ли Андрей верить тем, чьи голоса звучат из-за стен его собственной квартиры, где эхо прошлого сливается с скрипом паркета? Или станет ещё одной фамилией, которую выжгут из истории — аккуратно, как пятно на советском ковре?

*Короткие фразы, образы:*
— Архивные коридоры вьются, как петли на виселице.
— Чёрно-белые фото в деле шелестят, словно осенние листья под сапогами.

Вопрос:
Что тяжелее — груз правды или вес молчания, которое он носит в кармане, как гильзу от невыстрелившей пули?