О мышах и людях (1992)

Калифорния, 1930-е. Пыль Великой Депрессии въелась в кожу, как табачный дым в потрескавшиеся стены придорожных баров. Джордж — острый на язык, с глазами, выжженными годами сезонной работы, — ведет за собой Ленни, гиганта с детскими ладонями, где нежность и разрушение сплелись в один кулак. Их мечта о клочке земли с кроликами теплится, как спичка в ветреном каньоне: хрупко, но упрямо.

Побег с прошлой фермы, шепот «несчастный случай», цепкие взгляды надсмотрщиков — каждый шаг к мечте обрастает шипами. Чем ближе они к цели, тем чаще Джордж ловит на себе вопросы без слов: *Сколько еще ты будешь тушить пожары, которые зажигают его неловкие пальцы?*

Между ними — обещание, скрепленное кровью и диким мёдом голосов в ночи. Но когда хозяин ранчо смотрит на Ленни слишком пристально, а жена его, в платье цвета увядшей сирени, роняет фразу: «Я знаю, что ты любишь гладить мягкое…», воздух густеет, как смола.

Сможет ли Джордж удержать их лодку на плаву, когда волны идут не снаружи, а изнутри — из трещин в собственном сердце?