Соммерсби (1993)

Теннесси, 1865.
Дым от костров ещё висит над полями, а Джек Соммерсби, с лицом, загорелым как старый кожаный кошелёк, возвращается в городок, где его ждут — но не жена, а долги и подозрения. Его руки, привыкшие к мушкету, теперь ковыряют землю под табак, который пахнет слаще пороха. Лорел, жена, ловит в его улыбке чужие нотки: почему он вдруг учит детей читать, а не пьёт с мужиками у салуна?

Соседи шепчутся, что его письма с фронта пахли не чернилами, а чужим потом, а в кармане прячется клочок бумаги с женским именем, не её. Чем щедрее он раздаёт семена и надежды, тем упрямее старики вспоминают: *«Наш Джек не знал латыни…»*

Когда в город приезжает человек в мундире без нашивок, а в церкви гаснут свечи при его вопросе — *«Вы уверены, что это он?»* — Лорел приходится выбирать: верить мужу, чьй смех теперь теплее очага, или глазам, которые видят шрамы, но не знают, чья кровь их оставила...

Сможет ли любовь стать свидетельством, если даже земля молчит под ногами?