Ворон (1994)

В разбитых улицах Детройта, где хэллоуинские огни мерцают, как последние угольки в пепельнице, музыкант Эрик бродит в черных перьях и гриме, похожем на треснувший фарфор. Его кожа — карта шрамов, светящихся под луной, а за плечом ворон с глазами из расплавленного золота. Он не живой и не мертвый — скорее, тень, застрявшая между болью и яростью.

Его движет не просто месть, а обрывки мелодии, которую он не успел допеть *ей*. Но город шепчет: за каждым углом — предательство, а ворон, дарующий силу, словно смеется хриплым карканьем — *торопись, время течет, как песок сквозь пулевые раны*.

Чем ближе Эрик к разгадке, тем чаще лица из прошлого обращаются в маски: бандиты в кожаных куртках крестят воздух дробовиками, а девушка с фиолетовыми волосами знает больше, чем говорит. Даже лужи здесь лгут — отражают небо кровавым, а не черным.

Сможет ли он отличить правду от галлюцинаций, если каждое воспоминание рассыпается, как пепел от сигареты? И что страшнее — забыть или узнать, *почему ворон шепчет ее имя тем же голосом, что и его*?