Вдаль уплывают облака (1996)

Петербург середины 90-х.
Над крышами хрущёвок — низкое, свинцовое небо, а в кармане Вани — пропуск на завод, который вот-вот остановит конвейеры. Он чинит станки, запоминая ритм машин как молитву: стук шестерёнок, скрежет металла, запах солярки, въевшейся в кожу. Но когда цеха замирают, а соседи прячут занавески от чужих глаз, Ваня находит в цеху ржавый ключ — от склада? От квартиры свидетеля? От чего-то, о чём отец, погибший под грохот того же конвейера, так и не успел сказать.

Его тянет в лабиринт пустых дворов, где бродят стаи бездомных псов, а старики на лавках шепчутся о «новых хозяевах». Чем чаще Ваня спрашивает — тем глубже врастает в ложь: друзья исчезают в серой дымке вокзалов, сестра прячет под подушкой чужие письма, а в телефонной будке звонит аппарат, словно зовёт обратно — туда, где станки ещё дышат.

Сможет ли он повернуть ключ, если за каждым поворотом — не надежда, а ещё больше тишины, густой, как мазутная лужа у проходной?