Колесо фортуны (1998)

В сибирской деревне, где ветер с Лены выстукивает тайны на замёрзших окнах, шестнадцатилетний Алёша находит в сарае, пропитанном запахом ржавых гвоздей и прошлого, потёртый дневник. Его страницы, пятнистые, как лосиный след на снегу, ведут к карте с отметками в глухой тайге — туда, где год назад бесследно исчез отец его лучшего друга.

Деревня молчит: старики крестятся на иконы с треснувшими ликами, подростки швыряют камни в Алёшины следы. Даже мать прячет глаза, словно в её шкатулке лежит не серёжки, а чьё-то имя. А карта манит — то ли обещанием ответов, толи шелестом кедровых шишек под сапогами, похожим на смех.

Чем чаще Алёша пробирается к реке, где ржавеет брошенная баржа, тем яростнее ветер срывает с него шапку, словно пытается оголить мысли. А однажды на пороге появляется дед-рыбак с ножом для чистки окуней: *«Твой друг не первый, кто полез в ту сторону… И не последний пропал»*.

Но как верить тому, чьи руки пахнут гнилью и воблой? И как не верить, если вчерашние следы у избушки лесника обрываются — будто человека стёрли ластиком с промёрзшей земли?

Выбор прост: сжечь дневник в печи, где трещит осина, или шагнуть туда, где даже собаки воют, отвернув морды к луне. Но сможет ли Алёша отличить правду от вымысла, если каждый в деревне —包括 он сам — давно стал частью этой ледяной сказки?