Эрскинвильские короли (1999)

В раскалённых кварталах Сиднея конца 90-х, где асфальт плавится под ботинками, Барки — парень с гитарой за плечом и татуировкой в виде ржавого ключа на запястье — возвращается домой после пяти лет молчания. Его старший брат, Трой, встречает его не объятиями, а бутылкой пива, брошенной к ногам: «Опоздал. На похороны». Их отец умер при странных обстоятельствах — утонул в реке, которая едва достигает колен. Но в кармане покойного нашли ключ от давно снесённого паба, где когда-то трещали кости братьев...

Здесь всё дышит полуправдой: старые друзья бормочут о «несчастном случае», избегая взгляда, а в телефонной будке у моста кто-то выцарапал: «Он сам полез». Чем больше Барки ворошит прошлое, тем чаще Трой исчезает ночами, оставляя на кухонном столе смятые фотографии из 80-х — на них отец молод, а за его спиной тень в капюшоне замерла, как предупреждение.

Даже воздух тут обманчив: запах жжёной резины с фабрики смешивается с ароматом магнолий из сада вдовы-соседки, которая шепчет: «Беги, пока не стало как тогда». А ещё — правила: не задавать вопросов после полуночи, не подходить к реке в полнолуние, не вспоминать мать, умершую при загадочных вспышках света на небе...

Когда Барки находит в гараже отца гитару с обрезанными струнами и билеты на поезд, датированные днём смерти, он понимает: ключ на его запястье — не просто память. Но сможет ли он сыграть ту последнюю песню, которую отец так и не дописал, или мелодия снова утянет их на дно — уже навсегда?