Иван Поддубный: Трагедия силача (2000)

Сибирь, 1920-е. Запах махорки и железа висит над ярмарочным шатром, где Иван Поддубный, человек-гора с глазами, словно тусклые угли, ломает хребты медвежьим объятиям. Но триумфы на арене глушат шепот за кулисами: *«Силач — как колокол. Звонит громко, да пусто внутри»*. Ему подсовывают конверты с деньгами и угрозами в одной обертке — власти хотят сделать из него живую куклу для парадов, где каждый бросок отмерян, как пуля в стволе. А в кармане у Ивана жмёт пальцы потёртая фотокарточка: сестра, которую он не виде́л с гражданской войны. Говорят, она жива, но искать — значит тыкать палкой в осиное гнездо чекистских досье.

Чем чаще Поддубный рвёт цепи на сцене, тем яростнее старые друзья отворачиваются, будто сила его заразительна. Даже цирковая акробатка с лицом, как у марьиной корчи, шепчет: *«Ты им либо памятник, либо яма. Третьего не дано»*. А по ночам в вагончике, пахнущем ладаном и порохом, Иван считает шрамы — не свои, а те, что оставил на других.

Сможет ли богатырь, привыкший ломать рёбра судьбе, стать тенью, чтобы спасти последнее, что связывает его с миром *до* — с тем мальчишкой, что когда-то босиком бегал за телегой, веря, что сила — это честь, а не товар?..