Че Гевара (2005)

Представь: Дороги Южной Америки, 1952 год. Рев мотора «Нортон 500» рвёт тишину горных серпантинов, а за рулём — двадцатитрёхлетний Эрнесто, будущий Че, ещё не знающий своего имени. Вместо учебников по медицине — рюкзак, набитый сомнениями: он едет не лечить тела, а искать раны континента. Каждый поворот пути вскрывает язвы: индейские деревни, где дети жуют листья коки, чтобы заглушить голод, шахтёры с глазами, потухшими от копоти. Его собственные лёгкие, изъеденные астмой, хрипят в такт дороге, будто напоминая: *ты чужой здесь*.

Что толкает? Не героическая миссия, а жгучее «*Почему?*» — вопрос, который жжёт сильнее солнца пустыни Атакама. В Чили пьяный поэт втолковывает им, что революция — это не пушки, а грамотность. В Перу доктор в лепрозории, похожем на чистилище, шепчет: «Сострадание без действия — трупный цветок». Эрнесто записывает это в дневник, чьи страницы пропитаны пылью и запахом бензина, но каждое слово обрастает шипами.

Нюансы: Его спутник, Альберто, смеётся, выпивает, флиртует с девушками на заправках — для него это приключение. Эрнесто же не может отмыть руки после рукопожатия с умирающим от сифилиса стариком. Чем дальше, тем больше его речь становится острой, как мачете: «Мы — не туристы в чужой боли».

Повороты: В Колумбии их арестовывают за «слишком пристальный взгляд» на плантации бананов. В Венесуэле Эрнесто отдаёт последние песо матери-одиночке, а сам спит под грузовиком, слушая, как Альберто бормочет во сне: «Мы сломались, друг».

Финал: Когда границы стран остаются позади, границы себя рушатся. Может ли тот, кто видел, как мир корчится в судорогах, снова стать просто врачом? Или однажды услышанный плач континента уже не даст свернуть на тихую дорогу домой?