Ремагенский мост (1969)

Март 1945-го. Рейн пожирает берега ржавой пеной, а мост у Ремагена — искорёженный, но живой — стонет под тяжестью войны. Лейтенант Фил Хартман, чьи глаза давно привыкли считать потери, а не звёзды на погонах, получает приказ: взять переправу *до того, как немцы отправят её на дно*. Но здесь всё не так. Взрывчатка на опорах молчит, словно сдавленная ненависть, а среди обломков патруль находит дневник немецкого инженера с расчётами, где чернила смешаны с вином... и страхом.

Что гложет Хартмана? Не приказы — он уже похоронил их пачку. А тиканье часов в кармане убитого сапёра, которое не смог оставить в грязи. Чем ближе его рота к мосту, тем чаще солдаты ловят спиной шепоток из радиосети: *«Vergeltung»* — обещание мести, звучащее как молитва. А ещё — местный мальчишка, что таскает им воду, но смотрит *сквозь*, будто читает надгробия.

Стрельба рвёт туман, мост дрожит, но не падает. Когда сапёры обнаруживают, что провода к зарядам перерезаны *изнутри*, а в дневнике инженера проступает шифр — детская считалка про ворон, — Хартман понимает: здесь играют не в войну, а в исповедь. Сможет ли он доверять тем, кто прячет раны под мундирами, или каждый шаг по скрипящим балкам — лишь отсрочка для чужой агонии?

Образы: *ржавые тросы впиваются в небо, как артерии; воздух густой от мазута и яблок, которые солдаты жуют, чтобы не слышать вкус крови.*