Дом, милый дом (2021)

В глухом уральском посёлке, где избы цепляются за склоны как старые кладовщики за секреты, двадцатилетняя Вера возвращается после смерти бабушки в обветшалый дом с резными ставнями. В руках — ключ от чердака, найденный в банке с вареньем, чьё дно выстлано обрывками телеграмм на японском. Стены дома шепчутся скрипом половиц, а в зеркале третьего этажа, затянутом паутиной, иногда мелькает тень незнакомой девочки с таким же шрамом на запястье.

Пока Вера разгадывает ребус из зашифрованных писем, посёлок затягивает туманом, словно боится, что правда вырвется наружу. Соседи, обычно щедрые на сплетни, внезапно вспоминают о глухоте, когда речь заходит о пожаре 70-х, уничтожившем архив местного музея. А в подвале, под грудой пустых бутылок с этикетками «Спецзаказ райсовета», она находит детский ботинок, аккуратно завёрнутый в газету с вырезанным фото… её собственных родителей.

Чем чаще Вера нарушает «правила» дома (не подходи к окну на рассвете, не трогай часы с маятником в виде змеи), тем явственнее слышит за спиной шаги, синхронные тиканью тех самых часов. Но главная загадка — не призраки прошлого, а молчание живых: почему мать вздрагивает при слове «Курилы»? И что связывает ржавый жетон с японскими иероглифами в её кармане с исчезновением отца-орнитолога, который якобы ушёл «в тайгу навсегда»?

Станет ли дом ловушкой для тех, кто копает слишком глубоко, или ключом к семье, которой никогда не было?