Хозяева ночи (2007)

Москва, начало нулевых: неон улиц прячет переулки, где *Они* делят город — одни в плащах цвета ночной смолы, другие с глазами, горящими, как угли. Антон, из Ночного Дозора, двадцать лет таскает в груди осколок старой ошибки: тот зовут-не-зовут проклятой девушке в подъезде хрущёвки, после которого мир стал трескаться, как перемороженное стекло.

Что движет: ребёнок, не вписавшийся в расклад Света и Тьмы. Проплешины на невидимых картах, прогнозы-убийцы в газетной рубрике, вороньё, строящее гнёзда из проволоки. Антон копает — а город отвечает шепотом *Глубины*, места, где тени липнут к ботинкам, а воздух пахнет жжёным волосом.

Нюансы: здесь нельзя врать, но можно молчать. Здесь каждый заклинатель — немного юрист, скручивающий договора из пробелов в древнем Пакте. Антону мешает не прошлое — мешает, что оно *не прошло*: та девушка теперь его коллега, и её часы тикают в такт его кошмарам.

Повороты: чем ближе к разгадке, тем чаще коллеги прячут концы в свитки служебных отчётов. Сова в квартире-призраке, которая оказывается не совой. Кодекс чести, который разрешает спасти одного — ценой сотни.

Финал вопроса: ...а если баланс — всего лишь привычка? Если ради него нужно стать чуть-чуть монстром — сколько «чуть-чуть» выдержит Антон, прежде чем перестать отличать Свет от пепла?

*Образы:* лужа под фонарём, в которой тонет отражение месяца; гримерка театра, где на парике Лира до сих пор сохнет кровь 1914-го.