Спрячь это подальше (2007)

На краю засыпанного снегом посёлка, где выцветшие пятиэтажки цепляются за склоны как побитые молью зубы, бывший солдат Сергей возвращается домой — не с медалями, а с тенью в глазах, которая шепчет: "Ты не заслужил покоя". Его младшая сестра, всегда писавшая письма аккуратным школьным почерком, исчезает в ночь, когда над котельной вьётся чёрный дым. В её шкатулке — карта-паутинка, нацарапанная на обороте школьного атласа: контуры заброшенного завода, где по легендам «хранят то, что не должно светиться».

Посёлок молчит. Старики щелкают семечки на лавках, будто не замечая, как трещит лёд под Сергеем, когда он пробирается в цеха, где ржавые трубы поют на ветру. В кармане — фонарик с севшей батарейкой, в голове — обрывки её голоса: *«Они тут все знают. Но говорят, только когда стемнеет»*. Чем ближе он к подвалам, тем чаще натыкается на «случайные» отключения света, а в телефонной будке у проходной находит горсть монет — советских, давно изъятых из оборота.

Повороты:
— В полуразрушенной лаборатории он находит детские ботиночки, аккуратно поставленные под вентиль с тёмной жидкостью — точь-в-точь как те, что носит его племянница.
— По ночам в окнах дома напротив мелькает силуэт сестры — но когда Сергей врывается в квартиру, на столе остывает чай, а на стене висит фото 1984 года: толпа у завода, лица, которых нет в посёлке сегодня.

Детали, которые кусаются:
— Карта пахнет керосином и хвоей — будто её прятали в ящике с елочными игрушками.
— Сосед-алкоголик, вечно бормочущий про «проклятую смену», вдруг выдаёт: *«Она не убежала. Она выбралась»* — и замолкает, сжимая в кулаке осколок синего стекла.

Финал вопроса:
Сергей стоит перед дверью в котельную, где когда-то работал отец — тем самым летом, когда мать ушла «за хлебом» и не вернулась. Но что страшнее — открыть её, зная, что правда может сжечь последние мосты, или уйти, оставив сестру в лабиринте чужих молчаний?