Четырежды (2010)

На краю выжженного солнцем посёлка, где ветер гудит в ржавых проводах, как забытая мелодия, старик-механик Фёдор находит под капотом разбитого «Москвича» конверт с детским почерком: *«Папа, они всё видят сквозь стены»*. Письмо датировано годом его собственной женитьбы — временем, когда река унесла пол-улицы вместе с соседом-геологом. Теперь, когда дочь Фёдора копается в старых чертежах, словно ищет не болты, а ответы, ржавые шестерёнки в мастерской начинают складываться в узоры, похожие на карту посёлка. Чем чаще он стирает пыль с оконца гаража, тем яснее видит тени за спиной — высокие, как те, что в детстве маячили за окном после отбоя.

Соседи твердят о «весеннем глазе» — обычае хоронить прошлое под первым льдом, — но Фёдор роется в архивах электростанции, где цифры расходов путаются, как нити в руках пьяного ткача. Даже дочь, всегда молчаливая, как сторожевой пёс, теперь шепчет по ночам в телефон: *«Они знают, что мы нашли кассеты»*. А в гараже, под слоем мазута, проступают буквы: «четыре раза — четыре ключа»...

Сможет ли он остановиться, пока не раскрыл, чьи голоса десятилетиями записывали на плёнки, которые пахнут не магнитной лентой, а йодом и снегом? Или страх дочери стать чужими, как те, что «ушли под лёд», окажется сильнее?