Медвежий переполох (2023)

Тайга, 1989 год. Молодая биолог Варя приезжает в забытый богом посёлок, где медведи стали сходить с ума: рычат на пустые поляны, кружат вокруг пней, будто водят хороводы. Её инструменты — спутниковый маячок с разряженной батареей, блокнот, пахнущий смолой и старым железом, да упрямство, доставшееся от деда-геолога. Местные шепчутся, что звери «видят ветер», а старухи на крыльцах крестятся, когда Варя спрашивает про тропы в глубь чащи.

Что гложет? Не исчезновение, а *превращение*: у медведей в крови находят следы неизвестного фермента, а на спутниковых снимках — белые пятна, будто тайга местами стирает сама себя. Чем ближе Варя к разгадке, тем явственнее странности: в её домике пропадают пробирки, но на пороге появляются клочья шерсти с… вплетёнными нитями медной проволоки. А ещё — тишина. Радио молчит, хотя на пограничной вышке в пяти километрах всё ещё крутят «Кино».

Повороты:
— Старший егерь, сначала помогавший, вдруг ставит капканы вокруг её избы — «для защиты».
— В пробнике воды она находит микроскопические осколки, которые шевелятся в луче фонаря.

Финал вопроса: Варя стоит на пороге пещеры, где, по легендам, земля «дышит тёмным». В кармане — амулет из когтя, подброшенный ночью. *Доверять ли тишине, что зовёт её внутрь, или бежать, зная, что правда, как медведь, всё равно догонит?*

P.S. Образы: «снег хрустит, будто кости под сапогом», «карты в её рюкзаке медленно желтеют, будто стареют за неделю».