Народ моего деда (2011)

В крошечном уральском посёлке, где снег даже весной хрустит, как сахарная крошка, семнадцатилетняя Вера находит в развалинах дедовской бани странный футляр — внутри фотоаппарат с плёнкой, на которой отпечатались лица незнакомцев в военной форме. Местные, обычно болтливые, внезапно костенеют, будто язык проглотили, когда она спрашивает о снимках. А ещё эти сны: чьй-то хриплый голос считает шаги по замёрзшему озеру, ровно сорок девять — потом обрыв.

Её толкает не любопытство, а ярость: бабушка, умирая, прошептала имя, которого нет в семейных архивах. Но в посёлке правду закапывают глубже вечной мерзлоты — каждый двор окружён частоколом молчания. Когда Вера находит в лесу полузасыпанный бункер с истлевшими письмами на немецком, сосед-старовер начинает каждую ночь выставлять на крыльцо чашку с мёдом, словно задабривая кого-то... или предупреждая.

Чем ближе она к разгадке, тем больше понимает: история её семьи вплетена в паутину из предательств, где даже родная тётя прячет ножницы с тупыми концами — «чтоб не искушаться резать правду». Сможет ли Вера остановиться, зная, что следующий кадр на плёнке — её собственный портрет, снятый за год до её рождения?