Последняя сказка Риты (2012)

На окраине забытого приморского городка, где волны грызут бетонные пирсы 80-х, шестнадцатилетняя Рита находит в прабабушкином сундуке плёнку от старого фотоаппарата — на ней лицо, которого нет ни в одном альбоме.
Её подгоняет не любопытство, а тихий укор: бабушка, замкнувшаяся в молчании после инсульта, теперь рисует на подоконнике тот же силуэт углём и солью. Но в посёлке, где каждый третий носит фамилию твоей семьи, вопросы о прошлом глохнут в тягучей тишине. Соседи прячут за улыбками испуг, будто за шторой дождя, что вечно висит над бухтой.

Чем чаще Рита вкручивает плёнку в камеру, спасённую из руин маяка, тем чётче проявляются детали: мужчина в военной форме стоит у их дома, а на заднем плане — детские качели, которых здесь никогда не было. Её поиски упираются в стену из полуправд: то рыбак бормочет про «проклятую ветвь рода», то учительница истории внезапно стирает с доски дату 1945-го. Даже мать, всегда твердившая о «несчастном случае», начинает звонить Рите ровно в полночь — просто «услышать голос».

А потом находится дневник. Не её. Не бабушкин. Страницы, испещрённые детским почерком, пахнут йодом и пеплом, а последняя запись обрывается на полуслове: «Если вернётся, я…»

Сможет ли Рита перестать слышать в шуме прибоя чьи-то шаги по мокрому гравию — или ей придётся стать тем, кто стучится в дверь?