Средневековье (2022)

Сибирь, 1471 год. На краю промерзшей деревни, где снег хрустит, будто кости мертвецов, кузнец Виктор находит в плавильной яме меч с узорами, которые *дымятся* в лучах заката. Не клинок — загадка: карта на стали проступает лишь под луной, ведя к руинам крепости, о которой старики шепчутся крещеным шепотом.

Его подталкивает не честь — долги. Жена больна, зерно кончилось, а местный боярин сулит золото за находки "языческого лиха". Но прошлое Виктора — бывшего латника, бросившего меч после резни в Новгороде — цепью тянется за ним: тени старых врагов узнают почерк ковки, а соседи крестятся, видя, как клинок *режет ветер беззвучно*, будто жаждет крови.

Чем ближе к руинам, тем чаще в избе пахнет полынью — знак, что *берегини* не спят. Дочь Виктора начинает говорить на забытом наречии, а в лесу кто-то копирует его шаги, ломая ветки ровно через миг после него. Даже брат-священник твердит: "Сожги", но дрожит, глядя на крест над алтарем — будто ждет, что тот рухнет.

Сможет ли кузнец поверить, что спасение — в том, чтобы *сломать* клинок, а не использовать его, если карта ведет прямиком под алтарь их родовой церкви?..