Нрав (2015)

В глухой сибирской деревне, где зима выедает краски из стен, шестнадцатилетний Алёша находит в покосившемся сарае потрёпанный дневник. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а строки, выведенные дрожащей рукой, твердят о «черте», которую нельзя переходить, и шепоте: «следят». Карта на последней странице ведёт к заброшенному руднику — месту, о котором старшие говорят сквозь зубы: *«Там ничего нет»*.

Но соседи слишком быстро отворачиваются, когда Алёша спрашивает о записях. Даже отец, обычно спокойный, крошит папиросу в кулаке, услышав про «линию». А по ночам за окнами мелькают огни, будто кто-то бродит по краю леса, считая шаги до порога...

Чем упорнее парень собирает обрывки правды, тем яснее: деревня хранит не тайну — *вину*. Кто-то стёр следы, подменил память, но дневник выдает их страхом. Даже воздух здесь густеет от непроговоренного, как перед грозой.

Когда Алёша решает пройти по маршруту карты, выбор встаёт жёстко: верить ли отцу, который годами твердил, что «лучше не рыть», или тем, чьи лица теперь кривятся в странной жалости? И что, если «черта» — не граница места, а людей?

Сможет ли он остановиться, пока не стало поздно — или шагнёт в ту самую тьму, из которой не возвращаются *целыми*?