Тадж-Махал (2015)

В застывшей сибирской глуши, где зима выедает краски до черно-белой плёнки, 16-летняя Саша находит в подполье покойного отца стопку синих чертежей с пометкой «Тадж-Махал». Её брат, угрюмый механик Витя, узнаёт отцовский почерк — и запах бензина на бумагах, будто те десятилетия пролежали в бензобаке. Их отец, тихий пьяница, годами строил во дворе что-то огромное, но теперь лишь ржавые балки торчат из сугробов, как рёбра мамонта.

Деревня шепчется: одни называют чертежи бредом спившегося гения, другие крестятся при слове «Тадж-Махал». А брата с сестрой гложет иное — за неделю до смерти отец вдруг бросил пить, заперся в сарае и твердил о «тепле, которое всех спасёт». Теперь в его старом мотоцикле они находят билет до Агры 1982 года, а соседи внезапно предлагают *купить* руины во дворе — слишком щедро, слишком по-воровски.

Чем упорнее Саша расшифровывает схемы (цифры в углу страниц складываются в координаты?), тем чаще Витя замечает следы у дома: то валенки под окном, то на льду реки — прорубь, словно кто-то искал в воде не рыбу, а *доказательства*. Даже местный священник, всегда чуравшийся их семьи, приносит пирог с полынью и бормочет: «Ваш батя не сам начал…»

Сможет ли Витя довериться сестре, которая верит в отцовский бред, как в Евангелие? И что делать, если «Тадж-Махал» — не метафора, а единственный способ согреть мир, где даже печки молчат?