Посмертие (2015)

В морге одного из промозглых городов-спутников мужчина просыпается на холодном столе — в груди ни удара, на ладони шрам, которого не было. Его пальцы скользят по замкнутому шкафу с именами: своё он находит в графе «выбывшие». Город за окном — бетонный лабиринт, где фонари мигают, как азбука Морзе, а в подъездах пахнет ржавой водой и страхом. Здесь ожившие — нарушение тишины, а за каждым поворотом ждёт *Они*: те, кто стережёт границы между *до* и *после*.

Герой ищет ответы в обрывках чужой памяти (почему шрам пахнет хлоркой? Кому принадлежит детский смех в его новых снах?), но чем ближе он к разгадке, тем чаще исчезают те, кто решается ему помочь. Даже вороньё на проводах замолкает, когда он проходит. А правила игры меняются: нельзя касаться живых, нельзя называть своё имя, нельзя верить тем, у кого в глазах — отражение твоей старой жизни.

Сможет ли он, отряхивая пепел прошлого, найти того, кто *на самом деле* вырвал его из тьмы — или сам стал частью чужого расчета?