Лев (2016)

Калькутта, 1986. Пятилетний Сару засыпает на холодном полу вокзала, прижав к груди коробок спичек — последнее, что напоминает о брате. Просыпается в вагоне-призраке, мчащемся сквозь ночь; за окном мелькают огни незнакомых штатов, а в кармане шортах жмется кусок *джаггери*, тающий, как детство. Двадцать лет спустя он будет ворочаться в белоснежной постели Мельбурна, вычерчивая на экране маршруты по картам Google Earth — каждый пиксель жжёт ладонь, будто раскалённый уголь из костра, у которого когда-то грелась мама.

Его преследуют обрывки: запах жареных лепёшек на базаре, трещина на стене хижины в форме полумесяца, крик неизвестной птицы. Но как искать дом, если его название все годы произносилось *неправильно*? Каждый щелчок мыши отдаётся в тишине квартиры упрёком: ты предаёшь тех, кто подарил новую жизнь, рыская по прошлому. А соседи по волонтёрскому центру шепчут: «Индия — не головоломка, её не собрать из кусочков».

Когда карта превращается в зеркало, отражающее две разбитые семьи, Сару понимает: чтобы найти дорогу назад, придётся потерять себя ещё раз. Но что, если дом, который он ищет, давно стал призраком — как тот мальчишка с вокзала, навсегда оставшийся в 80-х?