Крутые девчонки (6 сезон)

В промозглом дворе екатеринбургской хрущёвки конца 90-х пятнадцатилетняя Катя, с разбитой губой и кедами на два размера больше, выковыривает из ржавой почтовой коробки конверт с обгоревшим углом. Внутри — фото её подруги Насти, исчезнувшей месяц назад, и ключ от подвала школы, где теперь обитают бродячие псы. Но Катя помнит: Настя боялась собак до слёз...

Что толкает вперёд? Не крики «найдём!», а тихий сговор взрослых, стирающих её имя из школьных журналов, будто Настя — пятно. Катина банда — три девицы с окраин, каждая с клеймом «проблемная» — роет глубже, но здесь правда обрастает мифами, как грязь льдом: говорят, Настю видели в «чёрной волге» с тонированными стёклами, а ещё — будто она задолжала местным «авторитетам», торгующим кассетами с роком из-под полы.

Нюансы? Катя не верит в долги — Настя хранила под матрасом пачку рублей, пахнущих краской от фальшивых купюр. Да и ключ-то оказался не от подвала, а от кабинета завуча, где пахнет ладаном и старыми партами.

Повороты: Чем ближе девчонки к разгадке, тем чаще их ловят на лжи те, кто должен искать — милиция с потёртыми погонами, учительница литературы с фиолетовым шрамом вместо брови. А ещё — в Настиной квартире теперь живёт незнакомка, повторяющая её смех, но только по вечерам, когда воет ветер в трубах.

Финал вопроса: Катя знает, что ключ — приглашение в игру, где ставка — не правда, а то, кем они станут после: стучать в ментовку, сжечь дневник Насти с жёлтыми страницами или пролезть через дыру в заборе детства, за которым уже ждёт рёв мотора «волги». Но как выбрать, если даже лужи во дворе отражают небо по-разному — в зависимости от того, кто в них смотрит?

*P.S.: Образы для атмосферы: кеды Кати оставляют следы, похожие на вопросительные знаки, а конверт пахнет дешёвым одеколоном и щербетом, который Настя воровала у бабушки из серванта.*