Один злой чернокожий (2018)

Сибирь, 1996-й. Заброшенный посёлок, где даже ветер словно шепчет о чём-то запретном. Семнадцатилетний Алёша, с лицом, вечно испачканным мазутом от разборки мотоциклов, натыкается в ржавом вагоне-призраке на потёртый дневник — его страницы пахнут соляркой и мятой, а вместо букв — шифры из спичек и кровяные пятна, складывающиеся в контуры шахты «Чёрная Звезда».

Что толкает? Не пропажа — *исчезновение следов*: вчерашняя отметина на карте сегодня гладкая, будто её выжгли. Соседи, вроде дяди Миши с его вечным «не лезь», внезапно начинают оставлять на пороге банки тушёнки — словно откупаются. А ещё — голос в телефонной трубке, который знает имя Алёшиного отца, погибшего в той самой шахте при странных огнях...

Нюансы: Здесь нельзя спрашивать о прошлом вслух — отвечают молчанием или штыком лопаты в снег. А карта требует платы за подсказки: каждый новый символ на ней оставляет на ладони Алёши шрам, будто прожигает кожу изнутри.

Повороты: Чем ближе к шахте, тем чаще во дворах мелькают чёрные псы с белыми глазами — их здесь не было никогда. А в школе, где учился Алёша, внезапно исчезает стенд с фото выпуска ’89 — будто и не существовало тех людей.

Финал вопроса: Доверять ли старику-радисту, который клянётся, что «Звезда» жрёт не уголь, а грехи, — или сжечь дневник, пока шрамы не добрались до сердца? Ведь иногда молчание — не предательство, а способ выжить...