Голди (2019)

В заброшенном посёлке под Норильском, где ржавые трубы ТЭЦ дышат ядовитым паром даже летом, Голди — девушка с гаечным ключом в кармане и татуировкой в виде схемы двигателя на запястье — чинит старые «Жигули» в дедовской мастерской. Но когда её дед исчезает, оставив в багажнике разобранной «Волги» карту с координатами и пачку поляроидных снимков (лица на них аккуратно выцарапаны ногтем), она понимает: его «случайный» уход с ночной смены 20 лет назад связан с этими находками.

Посёлок молчит. Старики крестятся при слове «шахта», соседи внезапно глуховаты, а в школе, где Голди когда-то выбили зуб за вопрос о матери, теперь краской замазаны даже буквы её фамилии на доске почёта. Чем больше она роется в дедовых записях (рассыпающиеся листы в синей копирке пахнут машинным маслом и… хвоей, будто он тайком лазил в тайгу), тем чаще в мастерской ломаются замки, а в телефонной трубке слышится прерывистое дыхание.

Повороты: карта ведёт не к кладу, а к списку из семи имён — все живы, все здесь. А один из снимков, под лупой, оказывается фото *её* детской коляски у проходной завода, которого… никогда не существовало.

Сможет ли Голди, привыкшая ломать стены моторов, не сломаться сама, узнав, почему дед заставлял её учить азбуку Морзе вместо сказок на ночь? И главное — кому здесь верить, если даже полярное солнце врут, растягивая тени до полуночи?