Истерн (2019)

В сибирской глуши, где ветер гудит в проводах как пьяный шарманщик, 16-летний Алёша натыкается в бабушкином чердаке на потёртый ранец. Внутри — карта, выжженная на куске кожи, да письма матери, которую он не видел с детства. Деревня, затянутая в тугие узлы советского прошлого, шепчет: «Не лезь», но каждый след ведёт к брошенному руднику, где ржавеют вагонетки с инициалами исчезнувших геологов.

Соседи, обычно щедрые на матерные советы, внезапно глухонемые; даже школьный учитель истории, знающий каждый камень в округе, крошит махорку дрожащими пальцами, когда Алёша спрашивает про «Восточную экспедицию-62». А ночью в окно стучит девчонка из соседнего барака — та, что три года молчала после пожара на ферме — и суёт в руку компас со стрелкой, что указывает не на север, а в центр заброшенного кладбища...

Чем ближе Алёша к разгадке, тем яснее: карта ведёт не к золоту или бункерам, а к тому, что деревня десятилетиями хоронила под слоем льда и водки. Но как размотать этот клубок, если каждое слово здесь — как шаг по тонкому льду, а правда может отнять последнее, что у него осталось — отца, что пьёт, но всё ещё зовёт его «сынок»?