Жажда смерти 5: Лик смерти (1994)

Лос-Анджелес, 1994.
Неон сквозь пелену ночного дождя, словно кровь, растекается по мокрому асфальту. Пол Керси — бывший коп с тенью в голосе и пистолетом, который он давно не прячет, — рыщет по задворкам города, где законы пишутся пулями. Его не ведёт справедливость — её здесь нет. Только ярость, натянутая как курок.

Что толкает? Пропавшая девушка. Не её лицо в газетной вырезке цепляет его — знакомый почерк убийцы: три выстрела в упор, четвёртый — *в зеркало*. Так стрелял тот, кто раздавил жизнь Пола годами раньше. Но здесь всё криво: свидетели исчезают в дырах ночи, а полицейские рации шипят мёртвыми частотами.

Нюансы? Его собственная слава — проклятие. Каждая дверь, захлопнутая перед носом, шепчет: *«Герой? Палач?»*. Даже тени здесь знают его имя. А ещё — правила. Негласные. Тот, за кем он охотится, словно играет с ним, оставляя метки: обгоревшие фото из прошлого, гильзы с гравировкой *«Помни?»*.

Повороты: Чем ближе Пол к развязке, тем чаще он ловит себя на мысли, что зеркало — не метафора. И что девушка... она не жертва. Она *приманка*. А соседский мальчишка, что крутится вокруг, — единственный, кто видел лицо убийцы, — вдруг начинает говорить цитатами из досье Пола.

Образы:
— *Пиджак с дырой от пули на плече — та самая, недолеченная — пахнет порохом и аптечной зеленью.*
— *На стене в подъезде: детский рисунок мелом — человек с двумя лицами. Одно плачет, другое смеётся. Стереть нельзя.*

Финал вопроса:
Пол стоит перед витриной оружейного магазина. В стекле — его отражение, искажённое трещиной. За спиной — голос: *«Ты всё ещё веришь, что пули решают всё?»* Пистолет на поясе тяжелеет. А выбор уже сделан — или это эхо выбора, что он сделал давно?