Скарлетт (2020)

В рыбацком посёлке на краю Камчатки, где ржавые спутники советской эпохи торчат из земли, как кости мамонта, 17-летняя Скарлетт находит в отцовской лодке-зодиаке медальон с пулевой пробоиной. Внутри — фото, обрезанное ровно пополам. Отец исчез неделю назад, после ночного разговора с кем-то по рации: «*Они знают про „Морскую звезду“*».

Её толкает не просто поиск — ярость. Отец годами шептался с волнами, словно море отвечало. Теперь его следы растворяются в тумане: соседи крестятся при слове «маяк», в портовых барах стихают голоса, а в её почту приходят фото *пустого* дома, где она точно оставалась час назад. Даже чайки здесь словно парят замерзшими — не кричат, не дерутся за рыбу.

Чем ближе Скарлетт к разгадке (сломанный компас с координатами, чёрная «Волга» с тонированными стёклами у школы), тем явственнее её преследует чувство, что пропавший отец… *боялся её*. А в посёлке уже шепчут: «Это она, дочь *той* женщины с маяка».

Сможет ли Скарлетт перестать вырывать правду клещами — или море, пахнущее ржавчиной и хвоей, давно выбрало её орудием?

(Образы: «медальон пахнет солью и лавандой, будто его хранили в гробу», «ветер свистит в ржавых антеннах, как в зубах мёртвого кита»).