Струны (2021)

В рыбацком посёлке, где туман цепляется за крыши как старая марля, шестнадцатилетняя Вера с хромотой от забытой аварии находит в дедовом чулане куклу. Не простую — у неё на запястье выжжены цифры, а под платьем спрятан клочок нотной бумаги. Посёлок живёт ритуалами: здесь шторм встречают песнями, а о погибших в море говорят шёпотом, будто слова могут их разбудить. Но кукла молчит громче всех — её находят в сетях раз в десятилетие, и Вера, нарушив табу, начинает слышать... *то же*, что и дед перед исчезновением: перестук в стенах, мелодию без источника.

Чем больше она расшифровывает ноты (а они, оказывается, сплетаются в координаты), тем чаще соседи крестят двери солью, а местный священник шепчет про «нити, что рвутся от любопытства». Даже море меняет ритм — волны теперь бьют в такт её шагам. А ещё эти куклы... они множатся. В печке, в колодце, в школьном оркестре — их стеклянные глаза поворачиваются к Вере, будто предупреждая: *ты следующая*.

Но главная загадка — не в координатах, а в том, почему её мать, годами рисовавшая море чёрной акварелью, вдруг сожгла все альбомы, узнав о находке. Сможет ли Вера играть по нотам мертвецов — или порвёт струны, связывающие прошлое с тем, что глубже дна?