Бессмертные (2021)

Москва, 1946. Над Егором, молодым врачом с руками в шрамах от пробирок, сгущаются арктические сумерки — даже летом. Он спешит в полуразрушенную лабораторию на окраине, где вместо лекарств варят что-то густое, от чего стеклянные колбы трескаются с щелчком. После одной ночи здесь его пальцы перестают дрожать от усталости. Навсегда.

Проходят десятилетия. Город обрастает небоскрёбами, а его лицо в зеркале — только морщинами от чужих похорон. Он меняет имена, но не привычку спать с включённым светом: в темноте слышится скрип тех самых дверей лаборатории. Соседи шепчутся о «призраке с Арбата», когда он скупает в аптеках йод и бинты, словно ждёт новой войны.

Всё рушится, когда в подъезде его хрущёвки появляется девушка с фотоаппаратом — её снимки пахнут полынью, как те пробирки. Она ищет деда, пропавшего в 46-м. На плёнке — он, Егор, в толпе у Киевского вокзала. Тот же плащ. Та же родинка на скуле.

Чем чаще она стучится в дверь, тем сильнее пахнет в квартире бензином — будто кто-то невидимый чистит старые пятна. А на стене, под слоем обоев, проступают цифры: *21.06.1946*. Дата эксперимента. Или его конца?

Сможет ли Егор открыть дверь — или растворится в прошлом, как йод на марле?