Мой сын (2021)

В промозглом приморском посёлке, где волны выплёвывают на гальку обрывки рыболовных сетей и битое стекло, угрюмый отшельник Максим каждое утро рисует на песке одну и ту же цифру — 13 — пока прилив не смывает её, словно стирая память. Его сын, замкнутый подросток с фотоплёнкой вместо брелка, исчез полгода назад, оставив в домике-вагончике только выцветшую карту с отметками у маяка и запах жжёной резины, въевшийся в стены. Расследование забуксовало в песке, но всё меняет находка: в желудке пойманной акулы местный рыбак обнаруживает ключ от школы, закрытой после пожара в 2002-м — года, когда Максим, тогда ещё учитель, сбежал из города, прихватив папку с отчётами.

Теперь, пробираясь ночами в обугленные классы, мужчина находит под партами детские тетради с датами будущего, включая день исчезновения сына. Соседи, вроде бы сочувствующие, вдруг начинают ставить на окнах банки с мёртвыми медузами — местный оберег от болтунов. А старый маячник, шепчущий о «детях, которые платят за грехи отцов», однажды исчезает, оставив на пороге Максима радиоприёмник, ловящий голос сына... в эфире 1985 года.

Чем ближе он к разгадке, тем яснее: чтобы спасти мальчика, придётся признать, что тайна связана не с тем пожаром — и что цифра «13» на песке давно перестала быть просто счётчиком потерянных дней. Сможет ли Максим разомкнуть круг молчания, если для этого придётся стереть собственную ложь, ставшую первой точкой в этой спирали?