Ферзь (2016)

Москва, наши дни. Над серыми кварталами свинцом нависает ноябрьское небо, а в крохотной квартирке на окраине 16-летний Слава разыгрывает шахматные этюды под треск радиатора. Его доска — островок порядка в хаосе: фигуры выструганы отцом, пропавшим год назад. Но когда в парке у Чистых прудов он находит в сугробе ферзя с трещиной на короне, холодный металл фигурки обжигает пальцы, как током.

Тайна шепчется в цифрах: координаты на дне фигуры ведут к заброшенному шахматному клубу, где стены испещрены уравнениями, а в пыли валяется фото отца с незнакомкой в плаще цвета ржавчины. Каждая новая партия Славы будто оживляет тени прошлого: старые противники отца внезапно исчезают, а в его снах фигуры движутся сами, подчиняясь чьей-то невидимой руке.

Правила этой игры искажены: здесь победа в турнире открывает дверь в подземный архив, а проигрыш стирает память, как ластик. Соседи-шахматисты, когда-то дружелюбные, теперь шепчутся за его спиной, а в телефонной трубке слышен только хриплый счет — 5... 10... 15... — будто кто-то отсчитывает ходы до развязки.

Сможет ли Слава поставить мат, не став пешкой в чужой игре? И как сыграть, если каждый ход приближает разгадку об отце, но отдаляет от того, кем он был до исчезновения — просто папой, пахнущим лаком и грузинским чаем?