Центральный север (2022)

На краю заснеженной тайги, где вышки сотовой связи вмерзли в лёд как ржавые кресты, семнадцатилетняя Варя чинит снегоход отца и находит под сиденьем медальон с выцарапанными координатами — теми самыми, где год назад бесследно исчез её брат. Карта в её руках дрожит от сквозняков, пахнущих железом и хвоей, а в деревне меж тем уже шепчут: *«Опять Чугункины полезли в дебри, не к добру»*.

Её подталкивает не надежда — злость. Злость на отца, который после похорон «пустого гроба» запретил упоминать имя брата; на соседей, что внезапно забыли дорогу к их дому; на себя, потому что в ночь исчезновения она *отключила телефон*, чтобы не слышать его ночных звонков.

Но карта — живая. Координаты плывут, как узоры на замёрзшем стекле, а в метель Варя замечает на опушке чью-то фигуру — слишком похожую на брата, но с лицом, стёртым ветром. Когда же она решается проверить один из标记 на карте, в дом врывается участковый — не её, а *отца* — и требует прекратить «этот цирк», пока не случилось «как в восемьдесят девятом»...

Сможет ли Варя отличить правду от морока тайги — или её злость давно стала тем самым ледяным ветром, что стирает следы?