Мааран (2022)

Где трещины в стенах шепчут. Современный Тбилиси, рассвет над серыми дворами-колодцами. Лика, реставратор с татуировкой змеи на запястье, находит в архиве царапаную киноплёнку: кадры пира 1937 года, где её прадед смеётся с человеком, которого *не было* в истории семьи. Плёнка мстит — после каждого просмотра в её квартире исчезают вещи, будто время выдёргивает нитки из ткани. Коллеги шепчутся о «проклятии встреч с тенью», но Лика копает глубже, пока на лестнице не появляются букеты полыни с записками на осетинском — языке, который она забыла в детстве.

Повороты: чем чаще она перематывает плёнку, тем яснее лица гостей за столом меняются местами, а в зеркалах мелькают силуэты с её глазами. Музейный начальник предлагает «сжечь дурь», но его пальцы дрожат, будто он держит спичку над своей тайной.

Выбор: довериться ли призракам киноленты, которые зовут её в горное село, где часы остановились на дате ареста прадеда? Или заклеить плёнку навсегда, оставив в темноте тех, кто шепчет: *«Мы твоя кровь на экране»*?

Детали: запах уксуса от старых плёнок смешивается с ароматом церковных свечей; треск проектора звучит как дробь дождя по жести; на обратной стороне кинокадров — детские рисунки углём: волк с ключом в зубах.