Зловредный (2022)

В промозглом приморском городке, где волны грызут бетонные дамбы как голодные звери, Лера находит в подвале заброшенной метеостанции коробку с плёнками. Кадры сняты её отцом, исчезнувшим десять лет назад: на них — ритуалы, которых нет в местных легендах, и лица соседей, слишком *молодые* для 80-х. Каждый просмотр плёнки оставляет на руках Леры синяки в форме отпечатков чужих пальцев, будто кто-то в кадре пытается её удержать.

Она ищет ответы в архивах и барах, но старики шепчут про «штормовые договоры», а рыбаки крестятся, увидев её камеру. Даже детские фото в её альбоме меняются: море на заднем плане медленно поднимается, затапливая дворы. Когда Лера обнаруживает, что плёнки влияют на реальность — например, разбитая в кадре бутылка материализуется у её ног — она понимает: чтобы спасти отца, придётся *переснять* прошлое.

Но как выбрать кадры для монтажа, если каждое вырезанное событие стирает кого-то из её сегодняшней жизни? И что делать с тем, что в новых версиях плёнок она сама начинает появляться в уголке экрана — бледная, с плёнками в руках, будто закольцовывая ловушку?

Сможет ли Лера остановить плёнки, не став частью этого бесконечного дубля, или её тень уже давно бродит в тех кадрах, которые ещё не отсняты?