Титаник (1997)

На палубе «Титаника», где позолота зеркал сливается с запахом морской соли, юная аристократка в перчатках до локтей разбивает вазу об стену. Ее зовут Роза — она задыхается в корсете условностей, помолвки с человеком, чье лицо напоминает счет из банка, и в бесконечном ужине, где ложки звенит громче слов. А в трюме, среди ящиков с шампанским и запахом дешевого табака, бродяга-художник Джек выменивает билет на корабль у игрока в покер: «Жизнь — это карандашный набросок, его легко стереть».

Они встречаются у леера: она хочет прыгнуть в черноту океана, он учит ее плевать через край — дальше, чем мужчины в смокингах. Но корабль уже режет айсберг, как нож масло, а палуба дрожит под ногами, словно тонкий лед над бездной. Роза прячет в чулке рисунок, где она — не невеста, а живая; Джек теряет в толчее единственную фотографию матери. Чем сильнее их связь, тем яростнее захлопываются двери между классами: блюстители правил топят шлюпки, недогруженными, «ради порядка».

Сможет ли красота — та, что в смехе сквозь слезы, в танце босиком на третьем классе, — перевесить холод арифметики, где места в шлюпках ровно столько, сколько нужно, чтобы выжила лишь половина? И что останется, когда вода съест позолоту: алмаз на дне… или эскиз, пробитый дрожью руки?