Крепость греха (2022)

Сибирь, 1996. Заснеженная деревня, где время застряло меж ржавых гаражей и покосившихся изб. Семнадцатилетняя Варя, с лицом, обветренным от ночных побегов через тайгу, натыкается в подвале заброшенного клуба на ящик с плёнками. Не развитые — прокопчённые, будто их спасли из пожара. На первой же кадр — толпа у реки, лица в жёстких масках из льда, а в центре — фигура, похожая на её мать, которую здесь все зовут *«самоубийцей»*.

Деревня шепчет: «Не вороши». Но Варя, с её старым «Зенитом», тайком снимает места с плёнок — и странное начинается. Те, кто на фотографиях, теперь следят за ней из-за занавесок, а в магазине перестают молчать, когда она входит. Даже отец, вечно пьяный от тишины, вдруг рычит: «Выброси это!» — но в глазах страх, будто он узнал чей-то почерк...

Чем больше кадров проявляется, тем явственнее на них *отсутствие*: пустые окна там, где стояли люди, тени без тел. А последняя плёнка — вовсе не фотография, а письмо, где детским почерком выведено: «Варя, это не они...»

Сможет ли она поверить, что мать оставило не само озеро — а те, кто до сих пор ходит по её следам в валенках с чужой походкой?