Искажённый дом (2022)

На краю промёрзшего пригорода, где улицы обрываются в ржавых оградах, молчаливый реставратор Вера получает ключ от давно заброшенной усадьбы — её стены кривятся, будто гримасничая под слоем штукатурки. Вместо гонорара — условие: войти только ночью, не включать свет. Фонарь выхватывает обои с узорами, которые ползут, как тени от невидимых свечей, а в углах шелестит чей-то сдавленный смех — не из комнат, а из *промежутков* между ними.

Её подталкивает не любопытство, а долг: здесь исчезла сестра, оставив на подоконнике отпечаток ладони, вмёрзший в стекло. Но дом играет — то распахивает двери в залы с пыльными зеркалами, где Вера видит себя со спины, то выдавливает из щелей листы писем, написанных её почерком, но не ею. Соседи, потупившись, твердят, что усадьба «не для живых», а местный старик-часовщик, собирающий механизмы из костей птиц, шепчет: «Он *кормится* памятью. Не вспоминай вслух».

Чем чаще Вера возвращается, тем сильнее дом копирует её черты — теперь даже в городе, в щели между киоском и подъездом, мелькают её же силуэты, спешащие обратно к ограде. Сможет ли она разгадать правила, не став частью его голодных стен — или ей придётся стереть себя из прошлого, чтобы выжить?