Мама (2022)

В затерянном шахтерском поселке, где туман цепляется за покосившиеся крыши, тридцатилетняя Катя разбирает вещи матери — и между пожелтевших фотографий находит ключ от шахты, закрытой двадцать лет назад. Его ржавые зубцы впиваются в ладонь, будто предупреждая: *не надо*. Но в тишине пустых домов слышен шепот — то ли ветра в трещинах стен, то ли голосов, застывших под землей.

Катю гонит не любопытство, а вина: последний разговор с матерью оборвался на крике. Теперь каждая записка в старом чемодане пахнет угольной пылью и слезами («*Прости их…*» — обрывок фразы, больше похожий на мольбу). Но соседи, узнав о ключе, вдруг спешат закрыть ставни, а детали прошлого рассыпаются, как уголь в кулаке: то ли шахтеры погибли в аварии, то ли *исчезли*.

Чем ближе Катя к заброшенному стволу — тем чаще на пороге дома появляются чёрные метки, словно кто-то считает её шаги. Даже телефон матери, годами молчавший, внезапно звонит ночью — и в трубке дыхание в такт ее собственному.

Сможет ли она остановиться, пока двери в прошлое не захлопнулись навсегда — или правда стоит того, чтобы стать очередным пустым окном в этом поселке?