Проклятые не плачут (2022)

В затерянном уральском посёлке, где снег скрипит как битое стекло, Вера возвращается после смерти матери — и находит в её доме старый радиоприёмник, ловящий голоса из ниоткуда.
Гулкие эфиры шепчут обрывки чужих судеб, а на потёртой карте в ящике стола кто-то выколол кресты там, где при свете северного сияния исчезали женщины. Сама Вера с детства слышала: *«Здешние плакать не умеют. Слёзы — роскошь для не проклятых»*. Но теперь её мигрени синхронны радио-шумам, а соседи, пряча под воротники шрамы в форме полумесяцев, твердят, что мать *«сама ушла в темноту»*.

Чем сильнее Вера вслушивается в эфир, тем чётче голоса называют её имя, а в размороженной земле у реки она находит браслет с инициалами, которых не было у матери. Даже законы здешней тишины иные: фотографии стареют за ночь, а в полночь радиоволны перебивает детский смех — тот самый, что Вера слышала в кошмарах после пропажи сестры.

Сможет ли она замкнуть цепь тишины, не став частью проклятия? Или правда, как тот радиоприёмник, — лишь устройство, переводящее один вид боли в другой?

*P.S.: Запах здесь важнее слов — ржавые антенны пахнут горелым металлом и морошкой, а голоса в статике будто обжигают ладонь, будто трогаешь экран старого телевизора...*