Со стёртой памятью (2022)

В сибирской деревне, где рассветы пробиваются сквозь ледяную дымку, семнадцатилетний Лёва роется в ржавых ящиках отцовского гаража. Вместо инструментов — потёртый блокнот с картой, где крестами помечены соседские дома, и записями на полях: *«Не верь датам. Не доверяй снам»*. Страницы пахнут соляркой и мятой, будто кто-то пытался перебить их истинный аромат.

Деревня живёт по правилу трёх молчаний: не спрашивать о прошлом, не вспоминать умерших, не открывать чужих писем. Но когда Лёва замечает, что лица на старых фото в его альбоме постепенно стираются, как выгоревшая на солнце краска, тишина становится невыносимой. Первая ложь приходит с неожиданной стороны: мать, разбивая тарелку, вдруг произносит имя, которого нет в её метриках.

Чем чаще Лёва сверяется с картой, тем больше домов в ней оказываются перечёркнуты, словно их стёрли ластиком. Соседи отводят взгляд, шепча про «ветра, что разносят память», а в радиоэфире вместо голосов — только шум, напоминающий скрежет плёнки. Даже река, на которой он рыбачил с отцом, меняет русло за ночь, оставляя на берегу ботинки с нестёртой подошвой, но чужие по размеру.

Фильм плетёт паутину из полунамёков: здесь каждое воспоминание — ловушка, а правда похожа на ту самую карту — разорванную и переписанную поверх. Но сможет ли Лёва отличить, что уничтожить: блокнот или семейный альбом, прежде чем забудет, зачем начал искать?