Глушь (2022)

Сибирь, 1994.
Заброшенная деревня, где даже ветер шепчет по-древнему, а на крышах покосившихся изб ржавеют спутниковые тарелки — наследие ушедших геологов. Здесь Катя, девчонка с гитарой за плечом и ожогом от папиной сигареты на ладони, находит в колодце мешок с костями, обёрнутыми в газету 37-го года. Но соседи твердят: *«Не наше»*, — а старухи крестятся на икону с тремя ликами.

Чем больше Катя вырывает из молчания — тем чаще в её дневнике появляются чужие записи: детским почерком, углем. Кто рисует карту тайников в лесу? Почему тракторист Семён, похожий на каменного идола, каждый вечер выливает молоко на порог своей бани? А главное — зачем *ей* верить этим людям, если даже родная мать, стирая окровавленную рубаху, бормочет: *«Лучше б ты не возвращалась»*?

Сможет ли струна её гитары перерезать петлю страха, что десятилетиями душит деревню?
*P.S. После просмотра твои кроссовки ещё месяц будут пахнуть хвоей, керосином и ложью.*