Святой (2023)

В приморском посёлке, где волны дробят о скалы ржавые баркасы, девятнадцатилетняя Лика находит в отцовской лодке свёрток, перевязанный чёрным волосом. Внутри — ключ от маяка, три десятилетия запертого на цепь, и фото матери, которую здесь помнят лишь как «ту чужачку с огнём в венах». Но попытки Лики разговорить молчаливых рыбаков оборачиваются странностями: в окнах домов гаснет свет, когда она проходит, а на пороге появляются мёртвые чайки с зажатыми в клювах зёрнами граната.

Её движет не любопытство — вина. Мать исчезла в ту же ночь, когда Лика, семилетняя, солгала о пожаре у причала. Теперь же маяк, будто магнит, тянет её сквозь запреты: в его ржавом брюхе скрипят механизмы, похожие на органные трубы, а на стенах проступают надписи мелом — то ли формулы, то ли заклятья. Чем ближе Лика к разгадке, тем яростнее посёлок выталкивает её прошлое: школьный учитель сжигает журналы с её сочинениями, а в церковной книге замаран год рождения матери.

Но главное — выбор: войти в маяк в полнолуние, когда по стали ползут синие искры, или поверить единственному, кто зовёт её прочь — слепому мальчишке, чьи пальцы пахнут солью и кровью. Сможет ли она отличить спасителя от того, кто десятилетия прятал её подлинное имя в ракушках прибоя?

(Пахнет здесь, знаешь, не рыбой — жжёной резиной и мокрым свитком бересты. А ещё — тишиной, густой, как смола, которую вот-вот прорвёт криком.)