Жизненный путь (1 сезон)

Сибирь, 1994. Алёха, пятнадцать лет, руки в солярке и осколках советских моторов, каждый день чинит сломанный «Урал» в гараже отца — того самого, что исчез три зимы назад, оставив лишь ржавый компас на столе. Но в подполке сарая, под грудой промасленных тряпок, он находит не дневник, а альбом: выцветшие фото, схемы штолен, а на оборотах — строчки, будто выцарапанные гвоздём: *«Они здесь, под льдом. Не дай им проснуться»*.

Соседи крестятся, когда он спрашивает про шахты. Деда Степана, который водил геологов в тундру, находят мёртвым у реки — в кулаке зажат кусок кварца с прожилками, напоминающими цифры: *1994*. Чем чаще Алёха втискивается в заброшенные вагончики, разбирает шифры отца, тем яснее: карта ведёт не к кладу, а к люку в полуразрушенной котельной, заваренному намертво. Ключ — его компас, стрелка дрожит, как в лихорадке, когда он подходит ближе.

Но как спуститься вниз, если даже школьная любовь Катя, дочь председателя, шепчет: *«Закрой альбом. Это не наша история»* — а в её глазах не страх, но вина? И что страшнее: то, что спрятано подо льдом, или правда о человеке, чей ремень до сих пор свистит у Алёхи в кошмарах?

Сможет ли он перестать копать, если каждая находка пахнет не полынью, а бензином и кровью — и зеркалит его лицо в осколках того самого кварца?