Бабуля (2023)

В старом доме на окраине города, где обои отслаиваются, как кора, 17-летняя Лиза находит коробку с письмами, адресованными незнакомому имени. Запах лаванды и пыли смешивается с горечью старой типографской краски — будто тайна выцвела, но не умерла. Её бабушка, всегда молчаливая, теперь твердит одно: *«Не рыться в том, что уже похоронено»*. Но как не рыться, если в каждом конверте — фото реки, которой нет на карте, а на обороте — даты, совпадающие с исчезновениями в городке сорок лет назад?

Соседи отводят глаза, словно в их окнах застыли те же тени, что и на снимках. Даже аптекарша, обычно болтливая, крепче сжимает жетон с полустёртым номером — будто ключ от замка, давно проржавевшего. А бабушка? Она вяжет крючком узоры, похожие на карту, и шепчет во сне имя, которого нет в письмах.

Чем глубже Лиза копает, тем чаще натыкается на стены из молчания: архивные папки пусты, библиотекарь „забывает“ код от подвала, а в старом радио под кроватью бабули трещит голос, вещающий о шторме, которого не было. И главное — стоит Лизе приблизиться к разгадке, как бабушка, будто чувствуя, рвёт нить своего вязания и начинает сначала.

Сможет ли Лиза собрать рассыпанный пазл, не разбив хрупкое стекло, через которое бабуля смотрит на мир? Или правда, как та река с фото, унесёт с собой последнее, что их связывает?