В случае убийства набирайте «М» (1954)

Берлин, начало 30-х. Город сжимается в кулак под свист *«Пер Гюнта»*, доносящийся из темного переулка. Этот мотив — как метка. Его слышат дети у киосков, старухи у окон, полицейские в мундирах, промокших от осеннего дождя. Но тот, кто насвистывает, не играет — он *забывается*, и тогда на тротуарах остаются следы, которые уже не стереть.

Пока власти топчутся в бюрократическом тумане, подполье режет карты по-своему: ворье, сутенеры, нищие — все, кого дневной свет слепит, — начинают свою облаву. Не из благородства. Страх парализует бизнес. Улицы пустеют, клиенты не идут, а полиция копает слишком глубоко в чужих погребах.

Главный охотник — не герой. Его выдает тень на стене, дрожь в пальцах, когда в руках блестит нож для фруктов. Он боится собственного голоса, шепота матерей за спиной, тиканья карманных часов в темноте. А еще — слепого продавца шаров, который запоминает каждый звук.

Чем яростнее сжимается петля, тем чаще свист обрывается на высокой ноте — будто кто-то дергает за нитку. Но чья рука перережет ее первой: закона, преступления… или его собственной?