22 пули: Бессмертный (2010)

Марсель, начало нулевых.
Набережная в дыму сигарет и морской соли, а Шарль Матеи — в костюме, пробитом двадцатью двумя пулями, — пьёт кофе, как будто завтра существует. Его пальцы вьются вокруг чашки, словно ищут курок, который уже нажат. Здесь закон пишется кровью и молчанием, а его прошлое — пазл с недостающими клыками: кто-то из своих решил стереть его имя из городского лексикона.

Он не ищет справедливости — он высчитывает. Каждый шаг назад, в тени портовых кранов и баров с затертыми вывесками, ведёт его к именам, которые пахнут ладаном и порохом. Но Марсель не прощает вопросов: чем громче шепчутся ставни в *кафе-де-ла-Мер*, тем короче списки свидетелей. Даже волны здесь бьются о камни тише, чем надо.

А ещё — сын. Десятилетний мальчик, который учится делить в школе и не знает, как делить отца на живого и мёртвого. Именно его тетради по арифметике, забытые на кухонном столе, заставляют Шарля проверять каждый шаг дважды: одна ошибка — и наследство станет эпитафией.

Повороты? Они резкие, как скрип тормозов в узком переулке. Встреча с женщиной, чьи глаза помнят его без шрамов. Конверт с фотографиями, где враги смеются в обнимку, как родные. И выбор: стать призраком, которым его хотят видеть, или отцом, который не умеет умирать.

Сможет ли человек, выживший благодаря ярости, позволить себе услышать, как сын напевает колыбельную за тонкой стенкой? Или Марсель проглотит и это — вместе с дождём, смывающим следы на пирсе?