Казанова Феллини (1976)

Венеция, 18 век. Не город, а маскарадный труп, где лагуны черны, как печной нагар, а палаццо крошатся, словно пряничные домики под дождем. Среди этого барочного бреда — Джакомо Казанова, шелковый камзол которого пахнет не духами, а порохом и воском от чужих свечей. Он не соблазняет — *выворачивает* женщин наизнанку, будто страницы запретных книг, но в его смехе слышен звон пустого кубка.

Его двигает не страсть, а страх: стать тенью на стене театра, где даже аплодисменты — записанные на восковые цилиндры. Мир вокруг живет по законам сломанной шарманки: механические утки плавают в затхлых каналах, карнавальные маски слипаются с кожей, а дуэли проходят с куклами, чьй шелк скрывает стальные жилы.

Чем чаще он ищет себя в чужих объятиях, тем сильнее замечает, что зеркала в палаццо отражают не лица, а пустые рамы. Даже любовь здесь — спектакль: партнерши исчезают, оставляя на подушках не локоны, а клочья позолоченных нитей. А когда в его постель заползает механическая Венера с ключом в спине, вопрос уже не в том, сможет ли он её завести, а — не завела ли *она* его самого...

Сможет ли Джакомо разбить циферблат своих часовых страстей, или так и останется заводной куклой в театре, где даже боги — лишь марионетки с трещинами под гримом?